продемонстрировала неспособность навязывания концепции панамериканизма в большинстве районов мира.
Несмотря на значительные изменения, которые произошли в последние годы в мире, основная структура двух геостратегических областей остается – зависимый от торговли Морской мир и Континентальный Евроазиатский мир. Из пяти основных мировых центров только одна страна в военном и экономическом отношении является сверхдержавой – это США. Две другие мощные в военном отношении державы, но сравнительно слабые экономически – это СССР и Китай. Две доминирующие экономические силы, но не такие же сильные в военном отношении – Япония и Европейское сообщество.
Континентальный Евроазиатский мир более изолирован, более ориентирован внутрь и более обеспечен сырьевыми ресурсами, чем его морской контрпартнер. Россия и некоторые союзные с ней или зависимые от нее республики составляют Евроазиатскую сердцевинную область. Она будет оставаться огромной, хорошо обеспеченной и технически передовой державой, способной влиять на события во всем мире. Китай также принадлежит к этой области. Он не является частью Морского мира, как утверждал Маккиндер.
Южная Азия не принадлежит ни к какой геостратегической области. Она имеет самостоятельный геополитический региональный статус. Южная Америка и Африка южнее Сахары не являются отдельными геополитическими регионами, если брать за критерий торговые отношения, так как они очень часто связаны с отдельными частями Морской области, особенно с США и Европой.
Поясами раздела называются стратегически ориентированные регионы, которые являются политически отдельными районами в соперничестве между Морской и Континентальной областями. К концу 1940-х годов было два таких региона – Ближний Восток и Юго-Восточная Азия. Во время 70-х и 80-х годов Африка южнее Сахары также стала поясом раздела. С уходом СССР и его союзников из Африки африканский регион снова сместился к Морской области. Другим значительным изменением на геополитической карте в последнее время является то, что Юго-Восточная Азия также потеряла статус пояса раздела. Таким образом, в настоящее время остается только один пояс раздела – Ближний Восток. Россия может играть стабилизирующую роль между Европой и Америкой при проведении своей собственной политики.
Наиболее обещающим геополитическим механизмом для восстановления равновесия между двумя областями является становление Центральной и Восточной Европы в качестве «региона-ворот». Такой регион мог бы способствовать перемещению новой энергии в шатающуюся евроазиатскую сердцевину. Европейский регион-ворота будет полностью открыт для экономических сил с Востока и Запада. Его национальные, политические и экономические структуры соответствуют западноевропейским моделям, но он должен будет найти военное состояние, которое не будет угрожать российской безопасности. Этот регион состоит из государств, расположенных между Германией и Россией, чью независимость и стабильность Маккиндер (1919) считал решающей для евроазиатской и мировой стабильности. Этот регион имеет потенциал для развития в качестве основного источника высокоэффективного производства для своего рынка и рынка СНГ.
Другой регион-ворота, который может возникнуть, хотя в настоящее время он геополитически связан с англо-американским регионом, – это Карибский бассейн и Центральная Америка. Он был и остается в орбите интересов национальной безопасности США. Что делает этот регион-ворота особенно важным для США, так это его роль источника иммиграции в США.
В политическом и культурном отношении государства-ворота являются самостоятельными историческими центрами с отдельными языками, часто самостоятельными религиями или национальными церквами, сравнительно высокой степенью образования и благоприятным доступом во внутренние области по воде или по суше. В экономическом отношении государства-ворота имеют склонность быть более высоко развиты, чем центральные районы. Небольшие по площади и по численности населения и часто расположенные поперек основных транспортных и торговых маршрутов, эти государства имеют ценность в военном отношении для господствующих государств, интересы безопасности которых требуют гарантий защиты в случае, если государства-ворота приобретут политическую независимость.
Расположенные в основном вдоль границ мировых геостратегических областей и их геополитических регионов или внутри интегрированной Европы, государства-ворота удобно расположены для специализированных производств, торговли, туризма, финансовых услуг, стимулируя мировые экономические, социальные и политические связи. С приобретением независимости они ускоряют тенденцию перехода от зон конфликта к зонам сотрудничества.
Они не представляют никакой военной угрозы для своих соседей. Государства-ворота могут также быть островными, которые проводят такую ограниченную политику в области обороны и внешних сношений, что не могут оставаться под военной защитой стран, к которым они сейчас принадлежат. Острова Мадейра в нескольких сотнях миль от Португалии являются потенциальным государством-воротами. Провинция Квебек в Канаде также является кандидатом на государство-ворота.
Практическая и официальная геополитика
Важность выделения этих двух форм геополитики состоит в том, чтобы понять отношение между ними. Как хорошо известно, официальная геополитика оказывает влияние на практическую; в равной степени ясно, что практическая форма геополитики также влияет на официальную. Так О. Туатхейл (1986) подчеркнул, что большинство ученых, имеющих труды в области геополитики, желают заниматься практической геополитикой. В этом причина, почему геополитика имела такую драматичную историю. Решение очень простое. Надо сделать практическую геополитическую аргументацию объектом анализа в официальной геополитической аргументации. Эта новая геополитика попытается извлечь разумное из прошлого и представить геополитическую аргументацию государственным стратегам. Таким путем можно надеяться реально преодолеть предубеждения, которые до сих пор, кажется, свойственны региональным геополитикам.
Геополитическая практическая аргументация создает, как назвал Гаддис (1982), «геополитические кодексы». Это оперативные своды, состоящие из набора политико-географических уложений, которые лежат в основе внешней политики страны. Такой кодекс должен включать: определение государственных интересов, идентификацию внешних угроз этим интересам, планируемое реагирование на такие угрозы и обоснование такого реагирования. Конечно, будет столько геополитических кодексов, сколько существует государств.
Хотя каждый кодекс будет уникальным для конкретной страны, такая практическая аргументация осуществляется не в вакууме. Создание геополитических кодексов находится в зависимости один от другого. В самом деле, всегда существует иерархия влияния внутри межгосударственной системы, посредством которой более сильные навязывают свою волю слабым. «Великие державы» оказывали повышенное влияние на геополитические кодексы других членов системы. В пределах любого исторического периода большинство геополитических кодексов имели склонность приспосабливаться к форме единой всеобщей доминирующей модели. Таковы геополитические мировые порядки.
Геополитические кодексы гегемонии США
В 1945 году США посчитали себя гегемоном. Германия, Япония и Италия были побеждены, Франция была оккупирована, Россия – разорена, а Англия стала банкротом. Экономика США за время войны выросла. К 1945 году американская экономика составляла более 50 процентов мирового производства. Могло казаться, что гегемония США была даже более впечатляющей, чем прошлая гегемония Британской империи. Однако в геополитическом отношении гегемония США ни в коей мере не была столь успешной, какой была гегемония Англии веком раньше. Гегемония США «омрачилась» наличием значительного идеологического и военного вызова (угрозы) со стороны СССР. В свое время английская политика баланса сил предусматривала, оставаясь в стороне, дипломатическими путями манипулировать другими великими державами; США же являются составной частью новой ситуации баланса сил и
